Последняя зима.(Футуристическое настроение)
Ледяная пустыня калечила взгляд. Хотелось зажмуриться и тряхнуть головой, чтоб избавиться от ужаса тысячелетней зимы, но даже сквозь плотно сжатые веки, сквозь оранжевое марево пробивался холодный, мертвенно-бледный свет искалеченной Земли.  Широкое лобовое стекло  вездехода  покрыто было изморосью, которую не успевали снимать манипуляторы – так быстро замерзало все, все.  На самих железных руках машины, словно перчатки, белели налипшие льдинки и  снег.  А внутри совершенной машины сидел человек.  Тяжело дыша, он до слез, до рези в глазах вглядывался в морозную мглу.  Его звали Вейл, и теперь он был один. Один в вечном холоде, который длился вот уже несколько десятилетий.  Взгляд его охватывал ровную поверхность белого снега, сквозь который пробивались высокие трубы бывших заводов, иногда на этом чистом  полотне  уродливо  чернели искореженные груды металла -  машины, планетарные катера, иногда корабли.  И еще реже – человеческое жилье.  Редкие уцелевшие конструкции, голые и несуразные среди царства мороза и смерти.  Когда  пятьдесят лет назад  грянули тысячи взрывов, когда разорвались сотни лазерных и водородных бомб, когда человечество погибло...  Он остался жив.  Сначала, выживших было больше. Спасшиеся пытались разыскать таких же, как и они, чудом уцелевших и двигались вперед на вездеходе, но  год за годом,  один за одним, они медленно умирали в условиях ядерной зимы.
Неделю назад их было пятеро. Вчера умер  Кей. Теперь Вейл был один.  Но он все так же упорно вел вездеход вперед. Зачем? ЗАЧЕМ??? Давно пора было остановиться и спокойно умереть. Есть нож.  Разве этого мало, чтоб уйти,… но человек двигался,  все еще храня смутную надежду, найти  уцелевших.
Вейл  горько усмехнулся, разглядев вскоре на пути своем  купол какого-то строения. Что это было раньше? Остановив вездеход, юноша вышел, кутаясь в теплую доху и щурясь от ветра, подошел к строению. Рука в тяжелой теплой рукавице легла тяжело опустилась на легкий металл. Стадион.  Когда-то давно это был стадион. Вейл прикрыл глаза, он будто слышал  голоса людей, смех, хруст  нормальной еды, видел, как радуются люди победе своей команда. Видел  вытянувшиеся от ужаса лица при яркой вспышке, видел. Как тела разрывает на мельчайшие частицы, на атомы, взрывная волна. Как сначала слетает кожа, потом мышца, как кости не успевают долететь до земли, превращаясь в пыль.  Слезы застыли льдинками на щеках юноши.  Невыразимая боль пронзила его сердце. Он опять подумал про нож и с силой отодвинул привалившуюся к куполу железяку, открывая проход. Войдя во тьму  представшего пространства, он чуть подождал, привыкая к темноте, и прошел дальше, обследуя все уголки.  Вдруг сердце его бешено рвануло вниз: привалившись к стене, на грязном полу сидел человек.  Вейл быстро  шагнул к фигуре и склонился над ней. В полнейшей темноте нельзя было различить черт лица, нельзя понять было даже жив ли человек. Натужно выдохнув, юноша поднял найденного человека и вытащил наружу. Девушка. Это оказалась девушка. Когда-то она была красива,  молода, а сейчас лицо ее было худо и устало.  Остекленевшие глаза были широко раскрыты, в них застыло отчаяние и боль. 
Вейл застыл. Он не понимал – впервые за полвека  ветер утих. Неужели пришла … весна  не ужели он.. нет, теперь они.. дождались её?
Парень еще раз тряхнул девушку и неожиданно понял, что она была мертва. Он не видел легкого колыхания груди из-за огромного количества одежды.
- Мертва.. -тихо бросил Вейл. – Мертва…
Опять мороз по коже, ветер треплет конец  шарфа.  Нет, не весна. Не она…
Юноша развернулся и направился к вездеходу.  Глаза застилала влажная пелена.  В ушах гудело от злого ветра. И он не слышал  слабого стона. Не видел протянутой руки позади себя.
- Постойте…
Вейл сел в вездеход и  подкинул на ладони ножик.  Рывок,  оголенная шея, шарф падает на пол. Хруст. На темную шерсть закапала кровь.
А где-то в десятке метров от вездеходов  из последних сил, умирая неслышно стонала девушка:
- Постойте… как холодно… вернитесь…

Отредактировано Фейоли (2006-07-12 15:27:35)

Путешествие в вечность. (тупая философия..)
Её звали Эйлин.  Она родилась Светлым стражем. Но потом что-то пошло не так…
… - Я люблю тебя, милая..- Эйлин тихо шептала, прижимая плечом к уху телефон.
-  Я тебя тоже. – девичий голосок на другом конце провода чуть подрагивал от волнения..
Эйлин попрощалась и положила трубку. Уже второй месяц она была счастлива. Беспредельно счастлива.  Ей хотелось обнять весь мир и достать для Неё солнце. Подарить все звезды и луну. Хотелось смеяться и плакать. Хотелось кричать и молчать. Хотелось Её.  Эйлин подкрасила губы, хотя зачем ей это, и, захлопнув дверь, сбежала по лестнице. Несколько остановок не были помехой для  стража. Девушка могла просто пробежать их. Но ей хотелось летать:  безлюдный переулок, какие-то бумаги на асфальте и ослепительно белые крылья. Эйлин оттолкнулась от земли и взлетела.  Воздух упругими струями подхватил  стража, обнял теплым вихрем и понес вперед. Сильные крылья тихо пели, разводя облака нежными пушистыми перьями.  Квартал.. Эйлин  опустилась, крылья медленно таяли в воздухе, теряя четкость линий, растворяясь, но паря еще легкой дымкой за спиной  девушки. Знакомый дом.  Страж поднялась на восьмой этаж и вошла в открытую уже для нее дверь.  Она стояла на пороге своей комнаты. Эйлин прошла и  обняла её за талию.
- Соскучилась..- не вопрос. Констатация факта.
- Я же быстро пришла…
- Без тебя  мгновенье – год…- девушка  обвила руками шею Эйлин. Страж тихо засмеялась и впилась в губы девушки, втолкнула ее в комнату и повалила на кровать... Они любили друг друга, наплевав на открытую входную дверь, незадернутые шторы, телефонные звонки  - наплевав на все.  Теплые руки стража  ласкали упругое тело девушки, заставляя прогибаться, натягиваться, как струна и чувствовать каждой клеточкой тела…  Спустя несколько часов,  Эйлин лежала на кровати, а девушка  перебирала пальчиками её мягкие белые перья на крыльях.  Страж даже не пыталась их скрыть – в моменты радости они появлялись сами.
- Ты ангел…
- Да, твой ангел.
- Я люблю тебя.
- Я тебя тоже.
Эйлин поднялась и стала собираться.   Одевшись, страж  нежно  поцеловала девушку в щеку и вышла. 
***
Прошло несколько еще недель.  Эйлин  опять лежала на ее кровати. Но  по щекам стража теперь текли слезы.
- Что не так?... – девушка  провела тыльной стороной ладони по лицу Эйлин.
- Все хорошо. Просто я счастлива…
На самом деле страж  знала, что девушка скоро умрет.  Что ей не стать самым известным хирургом тысячелетия. Что она не спасет десятки, нет, сотни.. или даже тысячи людей.  Что она всего лишь станет добычей алчной Смерти.  Страж видела это…
- Что-то не так. Я чувствую.
- Все будет хорошо. Но смерть получит свою жертву. – Эйлин вдруг  улыбнулась…
- О чем ты? – девушка нахмурилась.
- Не слушай меня, милая. Я люблю тебя. Никуда не ходи сегодня. Я вернусь вечером.
Эйлин быстро собралась и  ушла.  Страж шла по улице, пристально всматриваясь в лица прохожих. Неожиданно она остановилась и  столкнулась с симпатичным юношей.  Несколько слов. Эйлин повлекла его за собой в подворотню.  Будущий убийца.  Наемный  убийца.  Страж  мягко  отгородила переулок от прохожих, чтоб никто не помешал ей. Эйлин готовила темный обряд.  Парнишка полными ужаса глазами глядел на  блеснувшие серой молнией крылья стража. Она и сама непонимающе смотрела на  черные крылья, которые будто вырывались у нее из спины, жесткие и непокорные,  струйка кровь спустилась по позвоночнику Эйлин,  стекла на ногу, закапала на асфальт.  А где-то в углу подворотни начинал клубиться черный  дым.  Нет, он не был черным – он был Тьмой.  Змеиный шепот, как показалось Эйлин, чуть ехидно, прозвучал у нее в голове:
- Жертва принята. Она будет жить.
Смерти было все равно, кого забрать сегодня.  Как только рассеялся дым,  воздух мелькнул,  дрогнул рябью. Эйлин увидела Наставников.
- Ты хоть понимаешь, что натворила. Светлый страж принес жертву Тьме. Смерти. Осуществил выбор, не положенный нам.
Эйлин опустила взгляд – почему-то прямо на окровавленное тело юноши,  чьи глаза все так же были  полны ужаса и непонимания.
- Ты поняла цену? Ты не страж Света. Ты не служитель Тьмы. Ты не человек. И ты должна будешь скитаться вечность.
Эйлин молчала. Когда она подняла голову, наставники ушли. Бывший страж сдержала слово:  вернулась к девушке, чтоб проститься. И ушла…
***
Несколько лет Эйлин не останавливалась нигде, больше, чем на час.  Города, страны,  континенты… все смешалось в одну длинную Дорогу.  Эйлин не знала, что это за город, где она, что за бар. К ней подошел …  нет, она явно ощущала, что не человек.  Не светлый. Не темный. Кто?
- Всего лишь попутчик. Вернее путник.
Эйлин поднялась и взяла протянутую руку. Темная улица. Одинокий мотоцикл.  Бывший страж села позади  странника.
- Место назначения? Куда поедем? В Ад? В Рай?
- Мы едем в…
Ответ слышал только он. Для остальных он потонул в реве мотора…

Изгой
рада что понравилось..

собственно сам костяк бессовестно утащен из песни Штиль. Но я думаю я развернула этот сюжет немного по-другому. ПРИДУМАЙТЕ ПОЖАЛУЙСТА НАЗВАНИЕ.

Корабль  гладко рассекал  волнующуюся гладь синего-синего моря, нос «Сна»  казалось, мягко резал упругую ткань воды, продвигаясь быстро вперед, на  север.  У штурвала, конечно, стоял Он. Капитан  «Сна». Загорелое лицо освещалось довольной, теплой улыбкой,   пока еще легкий, прибрежный ветер ласково,  будто любя, трепал длинные волосы Ильда.  А Он был одним целым сейчас со своим кораблем, не видел ничего вокруг, не чувствовал ничего, кроме  жесткого, отполированного его руками, дерева штурвала под  красивыми, почти аристократическими ладонями.  Ильд  вел «Сон»  уверенно и спокойно.  Капитан был счастлив каждый раз, когда  он покидал  берег и выходил в открытое море, где чувствовал себя одновременно всесильным господином и ничтожной песчинкой.  Плавание, которое могло закончиться триумфальным возвращением или  смертью в пучине  переменчивых волн, заставляло Его сердце биться чаще,  заставляло Его почти дрожать от ощущения  возможной опасности и наслаждаться каждым мгновением на корабле.  Ничто не могло заставить Ильда чувствовать то же. Ничто… но не никто.  С противоположного конца палубы  за капитаном наблюдал молоденький парнишка, лет девятнадцати.  Белокурые волосы его до плеч чуть кудрявились от брызг соленой воды,  пальцы умело перебирали сеть, но глаза… глаза горели от восторга, это был  Лион. Тот, кто заставлял сердце капитана  биться так же часто, как билось оно от волн.  Для Лиона это плавание было первым долгим путешествием.  Но ему не было страшно, ведь его Ильд был рядом, можно было миновать палубу,  протянуть руку и коснуться его плеча,…  но сейчас паренек просто смотрел.  Наблюдал за  красивой фигурой капитана,  того, с кем впервые вышел он в открытое море, того, кто был ему сначала братом… того, кого впервые  полюбил Лион.
За работой день летел быстро,  Ильд, наконец, передал штурвал одному из членов своей команды и спустился на палубу.  Вечерело.  Лион стоял возле кормы, глядя на небо,…или на воду…  в сумрачной дымке заката терялся уже горизонт, и нельзя было понять, где кончается синее море и начинается такое же синее небо.  Ильд обнял  юношу за плечи и коснулся губами его затылка. Лион прикрыл глаза:
- Здесь очень красиво. Я понимаю теперь, за что ты любишь море.
Ильд не ответил.  Они смотрели на заходящее солнце,  последние, гаснущие лучи его расплавленным золотом вливались в темнеющую   воду, разбегались, уносимые быстрыми волнами,   отражались в глазах капитана и Лиона.
- Пойдем.. скоро будет холодно…. – Ильд мягко потянул  юношу к спуску в каюты.
- Постой, за ужином я обещал команде рассказать морскую легенду.. – глаза Лиона мерцали сожалением, но капитан улыбнулся..
- Что ж.. и я послушаю.
Они  вернулись на палубу, где на  скамьях уже рассаживалась многочисленная команда «Сна». Лион начал рассказ.
- История эта известна многим морякам, о ней спорят только на берегу. Но  вы достойны  услышать ее здесь, в море. Где-то в бескрайних просторах океана есть мертвая вода. Там нет ни рыбы, ни земли, ни ветра -  ничего, кроме воды.  Говорят, владеет этими мертвыми водами  Владычица, Королева. Те. кто попадают к ней, сходят с ума или умирают от голода. Она никогда не отпускает понравившиеся корабли. Никто из самых бывалых капитанов не знает, где эти воды.  Королева будто переносит их туда, куда хочет. Ловит в свои воды корабли и  играет с ними..
- Замолчи..- Лиона грубо толкнули в плечо, он недоуменно примолк и обернулся. Команда хмуро смотрела на юношу, и даже Ильд был мрачен, - Ты что полоумный, нашел что рассказать,  – зло рыкнул на него один из членов команды. Лион недоуменно  смотрел на потемневшего Ильда.  Капитан поднялся и  потянул Лиона за собой, бросив:
- Ужинайте, он еще слишком молод, ребята, простите..
Лион последовал в каюту за  Ильдом. Он не понимал, что сделал не так. Капитан прикрыл за собой дверь и  уселся в широкое кресло:
- Послушай, Лион, нет более суеверного народа, чем моряки. Тем более в плавании. Зря ты рассказывать начал именно эту легенду. Зря… - столько было недовольства и сухости в голосе Ильда, что  горло Лиона сжалось, а внутри казалось, все было заполнено тяжелым холодным железом, он неслышно вымолвил короткое:
- Прости..
Капитан  мотнул головой, будто отгоняя  какое-то наваждение, и глянул на юношу почти как  прежде, мягко и заботливо. Лион неуверенно улыбнулся и подошел к креслу, опустился на краешек и вновь шепнул: «Прости», склонившись уже к самой шее Ильда. Капитан  осторожно скользил руками по спине юноши.  Что же, не только дни за работой проходят быстро, ночи, полные любви, пролетают еще быстрее. Солнце стояло высоко в небе, когда оба они покинули каюту.  Вода была необычайно спокойна,  изменился и цвет ее,  ткань, что рвалась под носом корабля из синей стала сероватой. 
А на следующее утро  Лиона разбудили не ласковые руки его Ильда, как он привык, а громкий, полный ужаса вопль с палубы. Капитан вскочил, мгновенно оделся и выбежал наверх. Через несколько минут и Лион последовал за ним.  На палубе была вся команда. И все они с суеверным ужасом  смотрели на капитана…  Давящая тишина… Лион не понимал, почему так тихо… пока наконец не осознал: не было слышно ничего. Совсем ничего. Волна больше не билась  в борт корабля.  Юноша не верил своим ушам, пока наконец кто-то из замершей толпы моряков не выкрикнул:
- Это он, он виноват, что мы попали в мертвые воды!!!! – палец указывал на юношу, в голове  которого бились лишь два слова: «мертвая вода». У Ильда перехватило дыханье, Он говорил что-то, пытаясь успокоить команду. Сам вновь встал за штурвал. Команда неохотно разбрелась по местам. Ильд  вновь был един с кораблем. Но не с морем.  Казалось корабль стоит на месте.  Море, такое живое, быстрое, переменчивое, будто превратилось в огромный, бесконечный лист стали,  веселые волны больше не гоняли пенных барашков, не мелькали спины рыб, не кричали птицы.  На голове  капитана не шелохнулся ни один волосок – ветра не было. Прошло еще два дня. Команды потеряла надежду. Запасов было еще на месяц, но все понимали, что надежды нет. Пока однажды вечером один из  матросов не  прокричал в толпу:
- Я знаю, как кончается та легенда, что рассказывал Лион!  мы должны принести жертву. Всего одного члена команды. Тогда проснется ветер, и мы будем свободны.
Команда заволновалась.  А еще через час два матроса крепко держали  капитана, заломив  ему руки за спину, уговаривая:
- Капитан, это он виноват в нашей беде. Он смоет своей кровью вину, и все мы будем живы. Мы любим Вас, Вы прекрасный капитан, а молокосос должен  погибнуть ради нас.
Ильд не слышал ничего, только выламывая себе руки, рвался к остальным матросом, которые тащили  Лиона на палубу.  Собралась вся команда,  капитана все так же крепко держали. Вперед выступили два матроса с  тугими плетеными  веревками в руках. Свистнул неподвижный воздух, и багровая полоса пролегла на  нежной  коже юноши.  Матросы нещадно стегали Лиона, на веревках оставляли лоскутья кожи, а на палубу «Сна»  обильно капала, расцветая бархатом алая кровь.  Ильд неожиданно обмяк, он видел перед собой лишь глаза Лиона, свистящие веревки. Он не слышал восторженных воплей команды – только его голос, кричащий от боли. А ведь Ильд обещал ему, что никогда не сделает больно Лиону. Юноша упал на колени, а матросы сменились, продолжая забивать  Лиона, как собаку в порту.  Неожиданно юноша затих, он искал глазами глаза Ильда, поймав его взгляд, он твердо глянул на капитана и губы его чуть шевельнулись. Он ничего не сказал. Он шепнул лишь ему:
- Люблю.
Шепнул, как когда-то… кажется вечность назад шептал  в исступлении кусая губы, сминая  плечи Ильда.  Лион замолчал навсегда.  Матросня  в возбужденной радости  кинула тело за борт, но он не пошло ко дну, оно мягко и тихо, сохраняя положение  стало погружаться, будто поглощая  юношу. А Ильд, навалившийся на палубу неожиданно  вздрогнул в ушах его звучал довольный женский смех. Холодный и колючий он разливался горячей ртутью по телу. По лицам  он понял, что никто больше не слышал этого.  Капитан поднялся. В лицо ему пахнуло легким бризом, который тут же смолк. Они так и не могли никуда плыть. Владычица не отпускала их. А  еще через два дня по кораблю пополз слух, что в жертву надо было принести капитана…

Изгой
чувствуется по тону - не иак чтобы очень) выдохлась я наверно...

Я знаю, что проза мне удается лучше. Но все-таки..
Волк и птица.
Ты  - волк, один, вне стаи.
За что они тебя изгнали?
А может, сам ушел?..
И неудобный, тусклый мир
Тебе не подошел
По цвету? По размеру?
Иль грязный пир
Сородичей не к сердцу?
Ты сам не знаешь –
Куда уж мне.
Узоры на окне
Рисуют: ты бежишь сквозь лес
Зубами вечность разрывая,
Наверно мог бы стать вождем,
Но разве стая
За тобой пойдет?
Скорее уж загонит в угол.
Прыжок – ножи и кровь – убьет.
А потому беги.
Я? Что я? Всего лишь птица темная
Лечу, лишь раз махнув крылом,
Зимами, веснами, сложно иль просто,
Все, что болело давно уж прошло.
Дотла сгорая, возродилась.
Но другая. сломав один раз клетку
Вновь не попадусь – на мне все сетки
Словно паутина рвутся.
Пустыни и барханы пепла. Грязь.
То не иллюзия – моя душа.
Даже в аду не дадут и гроша
За нее. Про рай молчу.
Лечу одна. Легка. Но вновь боюсь упасть
В чужую огненную пропасть,
Где мельницы гигантский лопасть
Взметнет забытое во мне.
Все чувства и надежды,
Которые я с кровью вырывала.
И вновь в расплавленном стекле
От боли закричу…
Но это сон. А я лечу…
Я плена не желаю нового…
Но если сможет волк – решись! –
Одиночество наше в столбик сложить
Чтоб на двоих поделить…

Изгой
ну..хм... а похоже?

Изгой
а может и нет..

опять какой-то бред...

                                             Осенняя пора, легенды о былом.
                                             И время, как вода, уходит серебром.
                                             Что было, не вернёшь, что пройдено тогда,
                                             Бегут, бегут, бегут шальные поезда.
                                             Как хочется найти нам прошлого грехи,
                                             Но этот путь закрыт, на нём висят замки.
                                             Ах, как бы всё вернуть к началу всех начал,
                                             Тогда б идти по жизни, не ведая печаль.
                                             А может быть найти нам верный наш конец.
                                             И жизни вопреки со смертью под венец.
                                             Но смерть не воплотит заветные мечты,
                                             Держась за жизнь, нам есть все горькие плоды.

Отредактировано Фейоли (2006-08-02 12:09:43)

Изгой
почему же?...жаль...